Владимир Александров — рязанец, который нашел дело всей своей жизни. На протяжении почти сорока лет он каждую свободную минуту вырезает из дерева милые фигурки — белок, мужичков, грибы с глазами, медведей, напоминающих персонажей из советских сказок.

Его работы выставлялись в Рязанском историко-архитектурном музее-заповеднике, в Певческом корпусе Рязанского кремля. В прошлом году там прошла выставка «Диалоги с деревом».

В 2013 году рязанец стал лауреатом четвертого городского конкурса-фестиваля декоративно-прикладного и изобразительного творчества работников образовательных учреждений «Души и рук творенье». Этим летом его работы можно было увидеть на фестивале «Малина» и на улице Почтовой в рамках форума древних городов.

На одном из мероприятий мой взгляд впервые остановился на деревянных фигурках, что выполнены столь искусно, и, кажется, вот-вот оживут.

Встреча в рамках нашего интервью прошла в мастерской центра детского творчества «Стрекоза», в которой Владимир работает педагогом дополнительного образования и учит детей резьбе по дереву. Здесь он показывает заготовки своих учеников, которые ходят в центр во время летних каникул. Из некоторых кусков липы уже вырисовываются образы щуки, гриба и деревянной лопатки.

Немного погодя, Владимир Анатольевич сам садится за стол, берет в одну руку кусок дерева, в другую — стамеску, а затем инструментом начинает вырезать, объясняя, как правильно нужно работать с деревом. В руках мастера липа срезается, будто сливочное масло. Александров признается, что занимаясь резьбой по дереву, совсем не устает, а от длительного перерыва начинает хандрить.

Владимир Анатольевич, где вы родились?

Я родился в селе Глядково Рязанского района. Деревня была электрифицирована очень поздно, с тех времен началось мое увлечение резьбой по дереву. Когда я был маленький, то сам делал себе все игрушки. Обычно это были ружья, пистолеты, мотоциклы, машинки, животные — что обычно делают мальчишки. Лепил их из пластилина и строгал обыкновенным ножом. Лепить начал с 5-6 лет. Таким образом я подготавливал себя: лепил объем, представлял форму. Мне это очень многое дало, потому что когда людей обучают в училище, то первый год студенты лепят и рисуют эскизы, а инструмент им дают только на второй год. Но я в обучении сразу даю детям инструмент, потому что времени на обучение отводится мало.

«Когда я был маленький, то сам делал себе все игрушки»

В вашей семье кто-нибудь занимался декоративно-прикладным искусством, от кого вы унаследовали свой талант?

Я думаю, что по маминой линии были заложены какие-то гены, потому что мама очень сильно и хорошо вышивала на всяких клочках. Но ниточек было мало, тяжело люди жили. Мама находила время и вышивала. Бабушка, мамина мама, в 70 лет впервые стала лепить из пластилина. Она как-то приехала к нам в гости, а у меня был пластилин, и мы стали лепить. Помню, она мне слепила коня и еще каких-то больших животных. Они были реалистичны. И их сделал человек, который впервые взял в руки пластилин. Если бы она занималась этим всю жизнь, то стала бы неплохим скульптором, потому что она очень изумительно видела объем. Видимо, с этой линии какие-то задатки передались мне. По папиной линии никто рукоделием не занимался.

«Если день или два не вырезаю, то начинаю хандрить»

Получается, этому ремеслу вас никто не учил?

У меня было огромное желание заниматься резьбой по дереву, меня никто не учил. Потом я встретил человека, который подсказал, какой нужен инструмент, как его надо точить. Ведь если инструмент тупой, то им ничего не вырежешь. Потом он показал мне, как красить, как подрезать. Я смотрел, как он вырезает, потом приходил домой и пробовал сам. То, что я сейчас сам преподаю детям, я подглядел у него. А все остальное — мое терпение и огромное желание. Сейчас взрослые говорят, что у них нет времени чем-то подобным заниматься, а я считаю, что это неправда. Я трудился на тяжелой работе, когда у меня уже была своя семья, но не бросал дело и в любую свободную минуту вырезал. Значит, просто у людей нет такого желания.

Вы помните, когда вырезали свою первую игрушку?

Мне было 13 или 14 лет. Помню, хотел вовлечь в этот занятие других ребят, и мы пошли в лес, напилили липовые сучки. У меня была картинка, по которой я вырезал косулю. Она получилась симпатичной, но куда потом делась — не знаю. Затем началось взросление: гитара, девчонки, и я забросил вырезать. Вернулся к резьбе по дереву в 22, когда моей дочери было три года. Во мне возник сильный внутренний позыв, я не мог ничего с собой поделать, мне хотелось взять в руки нож и дерево. Я взял нержавеющий ножик, которым режут хлеб, и сухую березовую деревяшку. И этим тупым ножом я ее вырезал, все руки у меня были в мозолях. Но я вырезал лошадку, она получилась хорошо, но был только один недостаток — коротенькие ножки, как у собаки. Но мне до сих пор непонятно, как я тогда тупым инструментом ее сделал. Представляете, сколько было желания? С тех пор я начал собирать по стамеске, потому что раньше хороший инструмент в продаже найти было нелегко, особенно полукруглые стамески.

Грибы с глазами в вашей коллекции — это отсылка к известной рязанской поговорке?

Ну да, в Рязани грибы с глазами. Их я начал делать несколько лет назад. Недалеко от нас находится совхоз «Павловскийй», там в посадках в одно время с земляникой появляется белый гриб. Как-то раз я принес домой целую корзину, отобрал грибы поинтересней, разложил на верстак и начал вырезать. В природе они бывают очень интересные. Потом привез их на ярмарку, там они были нарасхват. Все потому, что русские люди ходят за грибами и понимают их красоту.

«Русские люди ходят за грибами и понимают их красоту»

Кажется, что у ваших работ есть душа, а еще они похожи на вас.

Вы не первая, кто мне так говорит. Когда я выезжал на фестивали в Москву, мне там тоже говорили, что фигурки на меня похожи. Понимаете, для меня это — вторые дети. К ним я отношусь, как к своим близким. Вот, дедок, например, он для меня — живой, я влюблен в него. От своих работ я получаю энергетику, все они сделаны с душой и в них нет зла. Когда-то давно, вырезая Бабу-Ягу, я очень сильно порезался и больше такие вещи делать не стал. Казалось, что порез незначительный, но я повредил сухожилие, и у меня все очень долго заживало. Я понял, что это неспроста, видать, Господь таким образом сказал, что не надо такие фигурки делать.

«Для меня фигурки — вторые дети»

Как рождаются фигурки?

Сначала отпиливаю круглый кусок дерева, лишнее убираю топориком, схематично рисую на нем фигурку. Затем разными стамесками убираю дерево, отделываю ножами. Потом вышкуриваю, обрабатываю водорастворимой морилкой. Некоторые фигурки собираю по частям. Некоторые нельзя сделать из цельного куска дерева, потому что оно может треснуть или сломаться при эксплуатации — все зависит от направления слоев. В этом случае я делаю сборные фигуры. Но лично для меня их делать тяжелее, потому что когда делаешь из целого куска дерева, то проще передать пластику и движение. Чтобы рыбака сделать, мне нужно высушить огромное бревно. Материал для меня очень дорог, его же нужно найти, заготовить.

Вырезать можно из любого дерева?

Вырезать можно из любого дерева, даже из «черного», которое тонет в воде. Но я начал вырезать из липы — это мягкое, прочное, бархатистое дерево, оно хорошо режется. В запах спиленной липы я влюблен. Для резьбы нужно брать материал не меньше метра. Его я ошкуриваю, оставляю на концах кольца и храню минимум три года в специальных условиях: в тени и без сильной вентиляции, чтобы липу не разорвало, иначе дерево треснет. По факту я вырезаю из лип, которые заготавливал десять, 15 или даже 20 лет назад.

Сколько времени вы потратили на медведя с бочонком?

Не меньше семи дней. Я обычно вырезаю по пять, шесть часов в день по полчаса с перерывами. Медведь — сложная фигура, его нелегко вырезать.

Как давно вы давно работаете в «Стрекозе»?

Уже пять лет. Один мальчик занимается у меня все это время, у него огромное желание. Его поделки выигрывают областные и городские конкурсы. Другой ученик занял второе место на российском конкурсе, но он уже третий год ко мне не ходит, хотя задатки у него были хорошие. Видимо, куда-то переехал. Если бы продолжил заниматься, то сейчас вырезал бы, как я.

Много детей обучаются резьбе по дереву?

У меня две группы по 15 человек, но ходят не все. Хорошо и серьезно занимаются лишь пять-шесть человек. Ко мне ведь приходят заниматься не как в школу: туда положено приходить, а сюда идут из интереса, никто никого не заставляет. Тем более, уже взрослых людей — один ученик уже скоро в армию пойдет. Здесь я обучаю ребят тонкостям работы с деревом, все остальное зависит от их воображения и терпения. Могу лишь сказать, что заниматься резьбой по дереву нужно каждый день, чтобы набить руку и чувствовать материал.

«Заниматься резьбой по дереву нужно каждый день»

По вашему мнению, детей нужно отвлекать от компьютера и привлекать, например, к резьбе по дереву?

Надо, конечно. Сейчас такая тенденция, что люди перестают делать что-то своими руками. Мы забываем все. Но интернет, он ведь не мешает иметь свое занятие. Там можно найти много интересного, например, по моей теме. В том числе ради этого я езжу на фестивали, не только ради того, чтобы что-то продать. На них ведь приходят родители с детьми и видят, какие вещи можно сделать собственными руками, радуются. Я им показываю, что кроме интернета и электронных игрушек, можно и таким делом заняться. Для них это диковина. А для меня мое занятие — это главное в жизни.