Речь идет об участившихся случаях их воровства, что привело к обширным обывательским слухам, наделяющих эти инциденты геометрической прогрессией и приукрашенными подробностями. Между тем, все не так далеко от истины. Судебная практика города красноречиво говорит, что сотовый телефон стал определенным «сопроводительным» фигурантом многих преступлений. Звучит громко и страшно, но в наше время могут убить за сотовый: были случаи убийства, когда преступник «позаимствовал» у жертвы двести рублей и телефон.
С вопросом, насколько участившиеся случаи воровства сотовых телефонов нашли отражение в правоохранительных сводках, мы обратились к сотруднику пресс-службы УВД Рязани Владимиру Голеву.
– Статистика именно по сотовым телефонам не ведется. Но, действительно, хищение, в том числе и сотовых, может считаться самым распространенным преступлением. Само воровство телефона происходит не только как кража (например, просто вытащили его из сумочки), но и в результате грабежа или разбоя. Бывает, что хищение связано с мошенничеством. Например, девушка попросит позвонить, а сама убежит в подъезд, где стоит кодовый замок. Между тем, таких преступников ловят, и достаточно много. Раскрываемость подобных преступлений составляет примерно 70%.
Кражу может породить, как ни странно, собственная беспечность. Например, в клубах легкомысленная молодежь (большинство обладают действительно дорогими телефонами – ничего не поделаешь, мода) на время танцев оставляют свои мобильники или сумки с ними на столиках, стойках или креслах. Поскольку клептомания не имеет ни пола, ни возраста, ни социального положения, от кражи телефона на дискотеке никто не застрахован. Интересно, что аналогичные случаи происходят в колледжах и вузах.
Другим «опасным» местом считается общественный транспорт: как муниципальный, так и коммерческий. Народу в транспорте не убавилось, несмотря на то, что теперь транспортный лозунг для всех один: «Льготам – нет!». Если учесть, что телефоны имеются почти у каждого служащего и студента, приходится признать, что транспорт в часы пик просто кишит мобильниками. Например, человек не носит с собой кошелька, а телефон у него будет непременно. В нашпигованном народом троллейбусе невозможно обратить внимание, кто дольше всего об тебя терся.
Теперь снова остановимся на слухах. Они твердят, что в городе ведется достаточно интенсивная торговля ворованными телефонами. Трудно проверить, имеют ли эти мобильники рязанское происхождение. Не исключено, что в своем большинстве их везут от нашего ближайшего соседа – из Москвы – где ассортимент и схемы краж в любом случае многочисленнее.
Каждый сотовый телефон имеет свой идентификационный номер, который при звонке фиксируется в телефонной компании вместе с номером абонента. Если телефон украли, возможно, следует своевременно сообщить об этом в милицию, не забыв указать этот идентификационный номер. И по запросу компания предоставляет сведения о звонках, которые совершались с этих телефонов. Но отслеживание потенциальных «рук», через которые пройдут украденные мобильники, на практике не реально. Помимо того, что аппаратам дают некоторое время «отлежаться», такие телефоны активно мигрируют.
По городу ходят легенды о том, что можно чуть ли не предварительно заказать «поставщику» понравившуюся модель, цена на которую в салонах сотовой связи не вполне по карману. Правда, «приобретенную» (возможно, совершенно новую) продукцию предложат без гарантийного талона и даже без сопроводительной инструкции, но телефон будет в два раза дешевле «салонного» аналога.
Эта дешевизна в какой-то степени отвечает динамике рынка. Мобильники, как будто оправдывая значение самого слова, «стареют» и дешевеют с невиданной быстротой. Например, Alcatel 310 (новые аппараты сейчас уже не продаются) три года назад в Рязани стоил 100$, сейчас его цена в зависимости от состояния и наличия другой «сопроводиловки» может доходить чуть ли не до 100 руб.