Перед тем, как занять высокую должность, он более двадцати лет посвятил борьбе за человеческие жизни. В начале нулевых работал в легендарном Склифе, а в 2017 году возглавил один из крупнейших травмцентров региона. В самый разгар пандемии коронавируса стал руководить коллективом в две тысячи человек, при этом неся персональную ответственность за то, что происходит сразу в четырех лечебных учреждениях.
Сегодняшний собеседник РЗН. инфо — главный врач Рязанской областной клинической больницы Андрей Карпунин.
Ключ к тайнам человеческой природы
— Андрей Юрьевич, кем вы мечтали стать в детстве и почему выбрали профессию врача?
— Всегда мечтал стать человеком (сдержанно улыбается). Помню, в школе на экзамене по астрономии я сказал, что хочу быть космонавтом. В результате получил тройку. Ну, а если серьезно, то с детства мечтал связать свою жизнь с науками о человеке, если точнее, то с нейронаукой, а без медицинского образования сделать это невозможно. Именно поэтому, еще будучи студентом рязанского мединститута, я выбрал в качестве специализации нейрохирургию. А чуть позже я сконцентрировался на нейрореанимации.
— Наука наукой, но чем же вас привлекла профессия практикующего врача?
— Я воспитывался в многодетной семье. Родители с детства воспитывали во мне и братьях умение заботиться о ближнем. А профессия врача как раз дает возможность помогать людям, и, кроме того, узнать множество тайн человеческой природы. А каждый человек — это вселенная.
— Сложности учебы в мединституте Вас не пугали?
— Нет. Я был к ним готов. Мама когда-то тоже поступала в этот вуз и давала мне читать нужные книги, которые очень помогли в будущем.
— А какое самое яркое воспоминание о студенческой юности?
— Все мои воспоминания связаны с успешной сдачей экзаменов. Иногда приходилось идти ва-банк, и результат превосходил ожидание. У нас были предметы, за несдачу которых могли отчислить — например, биохимия и фармакология. Мне удавалось с честью выдержать эти испытания, наверное, потому что было интересно учиться. От преподавателей мы заряжались знаниями и ответственным отношением к делу. Я с удовольствием бы вернул эти студенческие годы, многочасовую подготовку и мозговые штурмы перед экзаменами. Иногда даже снятся сны, где я снова учусь в университете и не успеваю сдать тот или иной экзамен (улыбается).
— Каждая лавочка дышит историей
— Кого вы считаете своими учителями в жизни и профессии?
— Если говорить о медицине, то человек, который меня ввел мир естественных наук — это Георгий Георгиевич Климов, руководивший кафедрой химии в Рязанском госуниверситете. Большой импульс к совершенствованию научных знаний и написанию медицинских трудов мне дали директор института скорой помощи имени Склифосовского Сергей Сергеевич Петриков и академик РАН, главный внештатный нейрохирург российского Минздрава Владимир Викторович Крылов.
— Какой же была тема вашей кандидатской диссертации?
— Не хочу перегружать читателей специальными терминами, поэтому скажу, что работа, которую я защищал в Москве, была посвящена тяжелым черепно-мозговым травмам.
— Вы работали в легендарном Склифе. Что эти годы дали доктору Карпунину в профессиональном отношении?
— Склиф — это не просто знаменитый институт скорой помощи, эта история отечественной медицины, сильная академическая школа. Здесь каждая лавочка дышит традициями нашей врачебной школы. Дух, царящий в институте, настраивает на постоянное совершенствование профессиональных навыков. Я горжусь, что работал в этом уникальном медицинском центре.
Упасть с девятого этажа и… выжить
— Как врачу со специализацией анестезиолог-реаниматолог удается не поддаваться панике при виде больных с тяжелейшими травмами?
— Понимаете, вся экстренная медицина построена на четких протоколах, все действия расписаны по минутам. Четкое соблюдение этих алгоритмов действительно помогает спасать человеческие жизни. Ну, а стрессоустойчивости нас учат в университете, потом это качество укрепляется вместе с приобретенным опытом.
— Вы три года руководили травмцентром первого уровня при рязанской ОКБ. Назовите три самых сложных операции с успешным финалом?
— У нас было несколько пациентов, выживших после падения с 9 этажа, которые после курса лечения покинули стационар на своих ногах. Хорошо помню, как байкер, получивший тяжелую мотоциклетную травму, буквально находился между жизнью и смертью. Уже на следующий день после успешно проведенной операции он в непечатной форме высказался о работе врачей, хотя они спасли пациента от гибели.
Когда медики борются за жизнь людей, достаточно часто основная нагрузка ложится на плечи сестринского персонала, ведь успех лечения во многом зависит от неукоснительного выполнения врачебных указаний.
«Работаем по графику Склифа»
— Андрей Юрьевич, давайте вернемся в октябрь прошлого года. Как вы отреагировали на предложение возглавить крупнейшее медучреждение региона? Кто вас рекомендовал? Долго думали перед тем, как дать ответ?
— Насколько я знаю, это было коллективное решение Дмитрия Анатольевича Хубезова и руководства регионального Минздрава, хотя рассматривались и другие кандидатуры. Спасибо коллегам за доверие. Честно говоря, над этим предложением я думал недолго.
— Сколько людей сейчас работает под вашим началом?
— Около двух тысяч сотрудников. В прошлом году Областная клиническая больница приросла новыми лечебными учреждениями — Михайловской межрайонной больницей, городской больницей № 10 и поликлиникой № 14.
— В день нашей беседы исполняется 100 дней вашей работы в качестве главврача Что считаете главными достижениями за этот небольшой, но все-таки значимый период?
— Наверное, о каких-то достижениях говорить рано. В конце прошлого года мы испытали серьезную нагрузку, являясь одним из крупнейших в регионе ковидных госпиталей. Благодаря усилиям всей дружной команды ОКБ мы смогли стабилизировать ситуацию, хотя ежедневно принимаем количество больных, сопоставимое с показателями Склифа.
Операции без разрезов
— Какие новые направления в деятельности ОКБ планируете развивать в ближайшее время?
— Здесь я, пожалуй, ни скажу ничего оригинального. Векторы развития выстроены на федеральном уровне.
Во-первых, это улучшение первичного звена медицинской помощи. Во-вторых, развитие цифровой медицины, то есть формирование современных систем, позволяющих мгновенно передавать данные от одного подразделения к другому, в частности, я имею в виду информацию о состоянии и истории болезни пациента. В третьих, налаживание взаимодействия между системами плановой и экстренной медицинской помощи, внедрение новых видов оперативных вмешательств.
— О каких новых видах операций идет речь
— Мы планируем внедрять эндоваскулярные операции, где вмешательство производится без разрезов. Наши хирурги уже сейчас с высоким процентом успешности делают операции на сосудах головного мозга. Естественно, внедряя новые технологии, мы сотрудничаем с ведущими медцентрами страны.
«Коронавирус для нас — не загадка»
— С конца позапрошлого года едва ли не самые главные медицинские новости касаются борьбы с пандемией коронавируса. Сколько пациентов с коронавирусом поступает в ОКБ ежедневно?
— Точное число варьируется в зависимости от того, какой ковидный госпиталь дежурит в определенный день недели. В среднем к нам привозят от 15 до 30 человек в день с диагнозом COVID-19.
— А какая часть коечного фонда занята ковидными больными?
— Всего в ОКБ для таких пациентов выделено 430 коек. Сейчас занято чуть больше половины. Основная нагрузка, как я уже говорил, пришлась на ноябрь — декабрь прошлого года.
— Действительно ли пациентов с коронавирусом госпитализируют при условии, если легкие у них поражены не менее, чем на 50%?
— Это не так. Решение о госпитализации врач принимает, исходя из нескольких критериев. Это общее состояние пациента, течение заболевания, принадлежность конкретного человека к группе риска.
— Сейчас ОКБ располагает всеми необходимыми лекарствами для лечения этой опасной инфекции, или часть препаратов пациентам приходится покупать самостоятельно?
— За последний год врачи очень много узнали об особенностях и поведении коронавируса. Он для нас уже не загадка. Существуют детальные протоколы лечения. Для их реализации у нас есть все необходимые медикаменты. Трудности возникают, если пациент что-то прочитал в интернете и просит выписать именно это лекарство. Отмечу, что тяжелое состояние многих больных связано с тем, что они занимались самолечением, пользовались средствами так называемой народной медицины и вызывали врача уже на поздней стадии недуга.
— Сколько врачей и медсестер работает в «красной зоне» ОКБ?
— Всего около 400 человек. В одну смену выходит 110-120 медиков.
— Главврач регулярно бывает за линией фронта?
— Да, конечно. У меня ненормированный рабочий день. Иногда приходится работать почти круглые сутки.
Над палатой витают духи…
— Какие основные жалобы поступают на работу возглавляемой вами больницы, и как вы реагируете на критику?
— Люди обычно предъявляют претензии не к качеству лечения, а к сервису, условиям пребывания пациентов. В отличие от частных медцентров мы не можем предложить всем бесплатную чашечку кофе. На критику мы не обижаемся, а оперативно стараемся устранить ее причины.
— Правда ли, что врачам присуще своеобразное чувство юмора с оттенком цинизма?
— В любой работе случаются комичные ситуации. Медицина — не исключение. Наверное, у каждого доктора есть коллекция всяких смешных историй, но обнародовать их не всегда возможно из соображений врачебной тайны.
— И все-таки вы можете вспомнить какой-нибудь забавный случай из своей врачебной практики?
— Мне не хотелось бы переходить на личности. У каждого доктора есть свое субъективное мироощущение. Случается так, что врачам иногда кажется, что над палатами витают духи пациентов. Видимо, это последствия изнурительной работы.
Лекарства против стресса
— Есть ли у вас фирменный способ снятия стресса?
— Их несколько. Например, прийти домой после напряженного рабочего дня, лечь на диван, почитать интересную книгу. Либо пообщаться с детьми (у меня дочери 12 и 7 лет).
— Какие книги вы любите читать больше всего?
— Мне ближе научно-популярная литература с уклоном в естественные науки. (на столе главврача лежит толстый том с надписью «Рассказы из истории медицины). На художественную литературу времени остается мало, так как нужно быть в курсе передовой врачебной мысли. Для этого я, как и многие коллеги, регулярно читаю специализированные аналитические сайты, страницы в соцсетях, YouTube и Telegram-каналы.
В студенческие времена было сложно найти такой объем структурированной и свежей информации. Я по-хорошему завидую сегодняшней молодежи.
— Вы часто встречаетесь со студентами?
— Периодически, когда веду занятия в медуниверситете.
— Они чем-то отличаются от мальчишек и девчонок, учившихся во второй половине 90-х?
— По-прежнему есть способные ребята с горящими глазами и те, кто учится без удовольствия. Но сейчас стало больше инфантильных студентов, охваченных чрезмерной родительской опекой.
— Насколько я знаю, ваша жена — тоже врач?
— Верно. Анестезиолог-реаниматолог.
— Дома вы разговариваете о работе?
— Как же без этого. Обмениваемся впечатлениями о пациентах и событиях дня, рассуждаем о методах лечения.
— Чем любите заниматься в свободное от работы время?
— Люблю пообщаться со старыми друзьями, выехать за город покататься на лыжах. Правда, в отпуске не был уже два года.
— Хотели бы вы, чтобы дочери тоже стали медиками?
— У них еще есть время определиться с будущей профессией. Конечно, я бы не возражал, если бы они выбрали врачебную стезю, но сейчас очень многие подростки мечтают стать блогерами.
Беседовал Денис Абраков