«Не сотвори себе кумира» – это не про них. Словно весь мир перестает существовать, и остается лишь одна точка: ОН. Словно одно тело, одна душа; если он исчезнет, от тебя останется половина. «Фанатки…», – снисходительно усмехаемся, рассуждая о зареванных девчонках, целующих фотографии. «Фанатки!» – с ужасом шепчем, видя обезумевшую толпу, беснующуюся у ног кумира. Обычное явление переходного возраста или неизлечимая болезнь? Где кончается невинное увлечение и начинается маниакальная одержимость? О «звездах» и поклонницах премьера театра на Соборной «Фанатки» – спектакль заслуженной артистки России Ольги Прищеповой по пьесе Родиона Белецкого.
«Фанатки» – спектакль о подростках и для подростков. Точное попадание в сегодняшний день. И дело вовсе не в том, что зрители ТЮЗа узнают и одобрительно приветствуют мелодии «Тату», «Ленинграда» или тему «Бумера», звучащие в постановке. Просто в подобной ситуации может оказаться каждый. Спектакль избежал крайностей: действие не допускает ни пошлости, ни поучительных назиданий. Деликатно касаясь больных мест, режиссер расставляет акценты «что такое хорошо, и что такое плохо».
Зимний вечер. Бесшумно падают мягкие хлопья снега. Желтый свет в окнах. Обычный двор обычного дома. И все остальное отсекается за ненадобностью. Потому что достаточно только этих окон, только этого подъезда. Ведь это его дом, его окна, его подъезд. А значит, это их место. Верка Гаранина, Света Булкина – его фанатки. И не столь важно, что было до него: теперь их жизнь здесь, у его подъезда. Фанатки – каждая со своей судьбой и характером. Образы на сцене узнаваемые, списанные с реальных персонажей.
Верка (Вероника Бывалова) – фанатка со стажем. Грубоватая, готовая на все ради своего кумира. Как ни смешно звучат слова: «Да я с вами, знаете, хоть под каток асфальтовый», – чувствуешь, что здесь не до шуток. Когда в жизни остается лишь один ориентир – он – никакие человеческие законы уже не действуют. Хотя в спектакле образ смягчен. И героиня Вероники Бываловой со всеми своими угрозами и «наездами» выглядит скорее ребячливой, чем опасной. И только в некоторых сценах актриса сбрасывает комедийную маску. «Ты посмотри, как она, тварь, за ним поскакала! – проклинает она более удачливую соперницу. – Мы убьем ее!... Я придумала, что мы ей сделаем!!» Верка с ненавистью выбрасывает слова в темноту зала… И вот тут становится по-настоящему жутко.
Ее верная наперсница Гаранина (Анна Козлова) – полная противоположность Верки. Она заваривает чай «на корочках», пишет стихи своему кумиру, старается всех примирить, говорит правильно и красиво, в конце спектакля упоминается институт, в который она в очередной раз не поступила. Художник спектакля Юлия Ксензова одевает ее, следуя, наверное, ремарке Белецкого: «Девушки закутаны, как пленные французы». Костюм: громадные валенки, старомодное пальто, несуразная шапка – вызывает в памяти устойчивое словосочетание «нищая интеллигенция». Руководствуясь принципом: «приближаться к кумиру опасно» – она предпочитает любить его на расстоянии. Если фанатизм может быть разумным, то это она – Гаранина.
Для своего кумира и Верка, и Гаранина – просто девочки из толпы, обязательный атрибут его славы. Таких тысячи – млеющих, боготворящих, не смеющих поднять глаза. Поэтому когда он встречает спокойную немногословную Свету (Дарья Рейх), которая еще «осмеливается» ему дерзить, то останавливается поневоле. В схеме «кумир – фанатка» что-то не срабатывает…
«В нашем возрасте не секс страшен – любовь». Если бы на месте Светы оказалась готовая на все Верка, то все бы так и закончилось одной ночью. Но огромная жажда любви, которая заполняет все существо Светы, заставляет ее верить всему: нежным словам, ласковым объятьям, обещанию жениться. И пусть кумир наутро не помнит, как зовут новую подружку, – она все равно его любит.
Наверное, каждый человек в жизни должен получить определенное количество любви. Если нежности не додали в детстве родители, то подросток найдет ее сам, как сможет. Выросшая без отца, Света ищет виноватого. И бросает слова обвинения матери (засл. арт. Хакасии Людмила Сафонова): измотанной жизнью женщине с поникшими плечами, измученным лицом. Со свойственной всем подросткам жестокостью Света изгоняет ее из своей жизни: «Это не твое дело!». Зачем ей эта уставшая женщина, когда у нее есть он, Космонавт, ее звезда! «Я хочу любить!» – ликующе произносит она, еле сдерживая рвущуюся радость.
Но кто же собственно предмет таких страстей? О герое Сергея Невидина – Космонавте – трудно сказать, положительный он или отрицательный. Он вообще выглядит ненастоящим: не человек, а кукла. Кукла, сделанная по заказу поклонниц и продюсера. Высокий, эффектный, в сверкающих одеждах – именно такой, каким его хотят видеть. Но, по сути, Космонавт – ребенок. Отсюда и присущий детям эгоизм, и нерешительность. Словно подчеркивая его инфантильность, художник окружает поп-звезду розовым цветом: розовые атласные простыни, розовое одеяло, куда он прячется от всех неприятностей, розовые тапочки, розовые, пардон, трусы (все-таки комедия!). Безвольный и капризный он обретает форму только в твердых руках своего директора Изюмской (Марина Шульц), которая где лестью, где силой заставляет свою марионетку вновь и вновь выходить на сцену.
По мере того, как разворачиваются действия, слово «фанатки» обретает все больше смысловых оттенков. Космонавт – это тоже фанат: фанат своей собственной персоны. Изюмская – такая же бывшая «девочка у подъезда», но много лет спустя. Пройдя через мясорубку слепой любви, она превратилась в циничную, закаленную бизнес-леди. Фанатка своего дела. А когда в финале осознавшая все Света рыдает на груди у матери: «Я фанатка тебя, мама!» – то фанатизм и вовсе теряет негативную окраску.
«Молодые люди мучительно ищут свой путь в жизни, – так понимает проблему режиссер спектакля Ольга Прищепова, – и совершенно наивно полагают, что кроме них самих эту проблему никто не разрешит и помочь никто не сможет. Будто они одни на всем свете… На самом деле все не так: героиня проходит через многие тяжелые моменты, а в финале оказывается, что самый близкий человек все время был рядом. Просто это надо было почувствовать и увидеть».