RZN.info уже публиковал новость о спектакле «Кроткая» скопинского молодежного народного театра «Предел», показанном в Рязани 6 ноября. Однако, как выяснилось, расставленные автором акценты носят достаточно субъективный характер. Предлагаем читателям другой взгляд на это событие.
В воскресенье, 6 ноября, в преддверии 190-летия Достоевского, театр «Предел» из Скопина показал в Зале камерной музыки рязанской филармонии спектакль «Кроткая» по одноименной повести писателя. Билеты были раскуплены практически полностью – пустыми остались не больше 10 мест в самых неудобных углах зала.
У «Предела» в Рязани – своя аудитория, достаточно узнаваемая: завсегдатаям рязанского драмтеатра наверняка показалось бы, что в зале маловато блесток, меха и парфюмерии, зато пижонских бородок и брэндовых свитеров было в избытке. И аудитория благодарная: во время спектакля тишина в зале была почти мертвая (кроме двух невовремя зазвонивших мобильников, но так уж в провинции заведено). После финальной сцены зрители отчетливо выдохнули и тут же поднялись – аплодировали стоя практически все и очень долго. Актеры успели за это время не только перевести дух и несколько раз поклониться, но и рассказать о планах и гастролях театра в ближайшие месяцы.
О самом спектакле трудно рассказать безоценочно. Интерпретация Достоевского достаточно точная, хотя с атрибутами эпох все изрядно и намеренно напутано: костюмы главных героев откуда-то из Второй мировой, да и патефонная музыка, использованная в постановке – тоже явно не XIX века. Актеров всего трое – Ростовщик (Владимир Дель), сама Кроткая (Екатерина Стафурова) и демоническая старушенция Лукерья в исполнении Ирины Дель. Основной элемент реквизита, белая рама со стеклом – то самое окно, из которого выбрасывается героиня.
Действие спектакля постоянно скачет во времени, поэтому Кате Стафуровой приходится играть то бездыханное тело, которое Владимир Дель зверски таскает и катает по сцене, то девушку, оживающую в воспоминаниях Ростовщика – юную, хрупкую, истеричную. Роль почти без слов, но страх, отчаяние, сочувствие, ненависть главной героини переданы прекрасно, и что особенно важно – без того пакостного надрыва, который хочется запить минералкой в антракте.
Вообще, игра всех трех актеров замечательная, причем очень разная: Ростовщик произносит длинные и точные цитаты из Достоевского, то впадая в тихую тоску, то превращаясь в гнуснейшего доминантного самца (и то и другое – до ужаса правдоподобно). Старуха Лукерья тихо, красиво и страшновато поет, иногда перевоплощается во второстепенных персонажей повести, оставаясь при этом все той же старухой, одновременно жуткой и комичной, - очень по-булгаковски.
В спектакле, кстати, есть цитата из Гете, которая у большинства зрителей наверняка ассоциируется скорее с Булгаковым: «Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо», - говорит Ростовщик, подходя к краю сцены и глядя в зрительный зал. Параллель спорная, но любопытная.
Самое рискованное в спектакле – явно «повышенный градус» сексуальности: Кроткая запрыгивает на ростовщика, обхватывая его ногами, задирает юбку, скачет по сцене в полосатом купальнике, носит черные кружевные чулки и красит губы ярко алым. Достоевскому это, конечно, и не снилось, но по меркам XIX века его женские персонажи были куда эпатажнее, чем современные «клубные девочки», так что режиссерскую смелость вполне можно оправдать. Кстати, при желании в полосатом купальнике Кроткой, белых кудряшках, красной помаде и главное – в контрасте между возрастами главных героев можно при желании усмотреть отсылку и к «Лолите» Набокова. Можно, впрочем, и не усматривать.
Приятно, что «Кроткая» поставлена с очевидной любовью к зрителю: публика с благодарностью «поймала» несколько узнаваемых цитат и бесспорно уместных шуток, а в конце послушно ахнула от небольшого спецэффекта, который не стоит описывать, чтобы не портить удовольствие будущим зрителям. Несмотря на истинно «достоевскую» мрачность постановки, глубокие и неоднозначные портреты героев, сложные и «рваные» цитаты оригинального текста, спектакль смотрится на одном дыхании – никакого хождения по залу за все два часа замечено не было.
Из разговоров, подслушанных в очереди за пальто:
- А у Достоевского были явные проблемы с микрокредитованием.
- Ожидал, что будет здорово, но не думал, что настолько.
- В прошлый раз нас всем классом привели - никого не проперло, кроме меня.
- По-моему, как-то все замусорено, зачем такая каша с историческими эпохами?
- Я не в восторге, но это однозначно лучше всего, что идет ежедневно в рязанских театрах.
- Я «Кроткую» вообще-то не читал, а теперь придется.
Мария Середа