Иметь в пяти минутах ходьбы от дома пожарную часть и не напроситься посмотреть за их работой – непозволительная роскошь для журналиста, которую я себе все-таки достаточно долго позволял. Поборов лень, я наконец договорился о дежурстве и утром 28 апреля пришел к огнеборцам, чья профессия давно (действительно давно: 30 апреля российской противопожарной службе исполняется 365 лет) имеет романтичный ореол важности дела, риска, а с ними и благородства.

Впрочем, увидеть я хотел, конечно, не самих пожарных, а их работу. И не снимание котят с деревьев (на то есть отдельная служба – аварийно-спасательная), а тушения огня, и лучше даже – целого пламени. Поэтому на вопрос начальника части, чего бы я хотел, ответил простодушно: «Пожара» – и получил предсказуемый ответ: «А мы бы не хотели». Вообще, в экстренных службах, в отличие от любой другой деятельности, больше ценится не качественно выполненная работа, а ее отсутствие. Причем не только сами сотрудники, но и руководство любого уровня здесь будет довольно, если у подчиненных как можно дольше не будет повода применить свои навыки.

Но быть эти навыки должны. Как оказалось, времяпрепровождение пожарных в отсутствие выездов – это не стереотипное «забивание козла». У части есть насыщенный распорядок дня: четыре утренних часа отданы учебным занятиям, а после обеда предусмотрено время для ухода за техникой, отработки нормативов, уборки территорий и других полезных дел. От которых, однако, в любой момент пожарных может оторвать диспетчер, получивший сигнал о возгорании.

В экстренных службах, в отличие от любой другой деятельности, больше ценится не качественно выполненная работа, а ее отсутствие

Последний пункт по-прежнему вдохновлял меня больше всего. К тому же отдежурившее отделение – а я пришел как раз к смене караула – сбилось со счета выездам за сутки: то ли восемь, то ли девять. Собственно, и на смену оно прибыло, извините за каламбур, с пылу с жару – с очередного пожара. Заступавшим на дежурство огнеборцам этот факт, в отличие о меня, оптимизма не прибавлял.

Построение было коротким, и у пожарных до начала занятий осталось время на обстоятельную сдачу-приемку смены. Наибольшие споры, как в любом мужском коллективе, вызвала кухня. Долго возились и с бензопилой, но с ней в итоге все оказалось в порядке. Занимавшие паузу разговоры были, опять же, чисто мужскими – о машинах.

После первого учебного занятия, которое посвятили грядущему профессиональному празднику, меня отпустили домой. Объяснили: что-то интересное для журналиста, скорее всего, начнется в четыре-пять часов, когда люди начинают возвращаться с работы, а трава, соответственно, гореть. Я согласился, что в наблюдении за фактически лишенными героики упорядоченными буднями большого смысла нет, и оставил пожарных без посторонних глаз с условием: «Если что, звоните».

Позвонили примерно полпервого: «Наши выехали». Такси прибыло быстро: через десять минут после звонка я уже был во дворе на улице Бирюзова. Но ни огня, ни даже дыма я все равно не застал – не успел. Пожарные, само собой, ждать меня не собирались: потушили матрас и переместили в другую комнату хозяина, чья сигарета, скорее всего, и спровоцировала возгорание. Мужчина, по словам моих временных спутников, был «неадекватен»: то ли надышался угарным газом, то ли, что более вероятно, был просто пьян.

30 апреля российской противопожарной службе исполняется 365 лет, она давно имеет романтичный ореол важности дела, риска и благородства

Третьими, после пожарных и журналиста, приехали врачи. Бригада «скорой помощи» увезла хозяина, который хоть и дошел до машины на своих ногах, но при помощи медика и крайне неуверенной походкой. Завершила парад оперативных служб полиция.

С места несостоявшегося красочного фоторепортажа я вернулся домой. Звонков больше не было, и к четырем, как и условились, я вернулся в часть. Там было тихо и пустынно. Регламентные работы, на которые отводится полтора часа, уложились в существенно меньший отрезок времени, и пожарные коротали оставшееся кто в комнате отдыха (= сна), кто с кружкой кофе у машины, кто в не обнаруженной мной части пространства. Я осмотрел довольно неплохо оснащенный спортзал, многочисленные стенды, «те самые» трубы, по которым никто в этот день в моем присутствии так и не спустился, и погрузился в ожидание. Через несколько часов меня оттуда вынули и отправили домой. Первая попытка оказалась неудачной (для меня), но, надеюсь, впереди будут и другие.