В конце октября в редакцию RZN.info пришло письмо, в котором отправитель рассказал об избиении мужем своей жены на глазах у детей. Циничному журналисту на первый взгляд могло показаться, что ситуация заурядная. Однако человеком, избившим жену, оказался клирик Казанского женского монастыря Владимир Покровский. И дело получило огласку не только в рязанских СМИ, но и далеко за пределами региона.
В интервью журналистам пострадавшая Любовь Покровская рассказала, что является инвалидом и что терпела побои мужа-тирана на протяжении нескольких лет.
Последний раз, в октябре, священник избил ее с особой жестокостью. «Он ее ногами бил, об стену головой, швырял, как тряпочку. Она ростом менее 150 см и весит менее 50 кг. Орал, что задушит. У нее синяки, гематомы по всему телу, сломан нос и сотрясение мозга», — рассказал RZN.info родственник пострадавшей.
На следующий день после публикаций в рязанских СМИ Владимира Покровского временно отстранили от службы, его супруга обратилась в полицию и, скрывшись от мужа-тирана, стала готовиться к разводу.
Почему об этом не принято говорить?
Тем временем сообщения о том, что муж угрожал убить или избил свою жену на почве бытового конфликта — явление в сводках российских новостей повседневное. Лента RZN.info — не исключение.
Вот несколько примеров только за последние пару месяцев: «Пьяный рязанец угрожал убить свою жену ножом», «В Ряжске пьяный мужчина угрожал убить супругу за упреки», «Рязанец едва не убил пасынка, вступившегося за мать», «Житель Михайловского района чуть не убил жену бензотриммером», «В Шацке полиция утихомирила мужчину, угрожавшего зарезать жену».
«Женщины стесняются говорить о том, что происходит в семье до тех пор, пока ситуация не доходит до критической точки»
Директор комплексного центра социального обслуживания населения «Семья» Оксана Артемкина отмечает, что очень редко жертвы домашнего насилия заявляют в полицию.
«Наверное, люди боятся огласки, потому что для них общественный резонанс имеет большое значение. Они боятся рассказать, что живут с тираном, что подвергаются насилию, что их будут осуждать и косо смотреть. Они думают, что надо терпеть, надо как-то с этим жить», — рассуждает Артемкина.
Собеседница отмечает, что женщины стесняются говорить о том, что происходит в семье до тех пор, пока ситуация не доходит до критической точки и о ней в полицию не заявят родственники потерпевшей или, например, соседи, либо пока насилие не коснется детей.
При этом завотделением помощи женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, центра социального обслуживания населения «Семья» Вероника Васильева добавляет, что женщины редко обращаются еще и потому, что заявление в полицию — это кратковременная мера. «Через три часа мужа выпустят из полиции, и все начнется по-новому. К тому же, ему выпишут штраф. А штраф — это минус из семейного бюджета».
Потому для российской общественности обсуждение темы семейно-бытового насилия по-прежнему является актуальным.
Сама виновата?
Насилие принято разделять на психологическое, экономическое, физическое и сексуальное. «Психологическое и физическое насилие — наиболее частые причины, по которым к нам обращаются женщины. Экономическое и сексуальное — об этом женщины очень редко рассказывают, но оно есть», — отмечает завотделением помощи женщинам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации, центра «Семья» Вероника Васильева.
В ответ на вопрос — можно ли заранее узнать, что твой будущий муж или вторая половина — тиран — Васильева поясняет, в большинстве случае нельзя, но есть более примитивные случаи, по которым это можно определить.
«На первом этапе он устанавливает контроль над женщиной и в чем-то начинает ее ограничивать. Например, может запретить встречаться с подругами, друзьями, говорить о том, что юбка очень короткая, накрасилась сильно или прическа не нравится. Из-за влюбленности женщина может принять это за заботу. Но со временем первая влюбленность проходит, образуется семья и начинаются ограничения не только в длине юбки, а придирки перерастают в угрозы», — отмечает специалист центра.
Вероника Васильева уверяет, что если домашнее насилие случилось раз или два, то его уже не остановить. «Мы приводим примеры и доводы в пользу того, что обещание мужчины — больше не бить — это миф. Но многие женщины хотят в него верить и в 90% случаев снова возвращаются к своему обидчику», — с досадой заключает Васильева.
Бег по кругу проблем
По мнению специалистов центра «Семья», наиболее незащищенной категорией являются женщины с маленькими детьми. В этом случае существует экономическая зависимость, характеризующаяся отсутствием работы, возможности сменить жилье, привязкой к конкретному детскому саду, школе, району. Низкие детские пособия не позволяют матери одной содержать ребенка. В некоторых случаях женщины, в принципе, не имеют опыта работы.
Кроме того, по словам директора центра «Семья» Оксаны Артемкиной, у женщин, страдающих от насильников в семье, низкая самооценка, и существует психологическая зависимость.
«Тиран ее подавляет, у женщины вырабатывается комплекс неполноценности, ей кажется, что она уже не сможет построить гармоничную семью, думает, что лучше в ее жизни уже не будет. Но чтобы что-то изменить, нужен характер, внутренний стержень», — считает Артемкина.
Она добавляет, что домашнему насилию подвергаются женщины не только из неблагополучных семей, но и успешные, имеющие высокий социальный статус.
«Как правило, родственники, друзья и знакомые часто могут и не подозревать о том, что в семье происходит насилие», — добавляет собеседница. Как и большинство, эти женщины боятся общественного порицания, осуждения, потому что обязательно найдутся те, кто скажет: «сама виновата», «бьет значит любит», «терпи, у тебя дети».
Оксана Артемкина уверяет, что терпеть нельзя ни в коем случае, особенно когда в семье есть дети. «Когда ребенок видит, что папа бьет маму, он не только испытывает стресс, у него еще закладываются нормы поведения. Если он постоянно будет жить в таких условиях, то ему будет казаться, что так живут все. Ребенок станет агрессивным, тревожным, начнутся проблемы со здоровьем, будет страдать учеба. Такие дети, как правило, замкнутые, у них мало друзей, потому что, становясь старше, они не хотят это ни с кем обсуждать, не хотят, чтобы одноклассники или кто-то еще знал о том, что происходит в их семье. Возникает целый круг проблем», — подчеркивает директор Центра.
А что закон?
В настоящее время Госдума готовит законопроект «О профилактике семейно-бытового насилия», в котором предлагается ввести понятие «домашнее насилие» и меры, направленные на защиту жертв, пострадавших от него.
В частности, речь идет о введении охранных ордеров или, другими словами, запретов на приближение; о введении административной и уголовной ответственности за нарушение этих охранных предписаний, а также развитие системы временных убежищ, жилищ для жертв домашнего насилия.
Законопроект о семейно-бытовом насилии уже вносился в Госдуму в 2016 году. Тогда он не прошел предварительного обсуждения и его вернули на доработку с формулировкой «для выполнения требований Конституции Российской Федерации».
В рабочую группу по разработке законопроекта, созданную Советом по развитию гражданского общества и правам человека при президенте России, вошла политолог, доцент кафедры государственного управления института общественных наук РАНХиГС Екатерина Шульман.
Выступая на парламентских слушаниях в Госдуме 21 октября 2019 года, посвященных теме «Предупреждения преступлений в сфере семейно-бытовых отношений», она , что сейчас Россия по-прежнему находится на первом месте среди развитых стран по количеству убийств на 100 тысяч населения и значительная часть этих убийств происходит именно в семье между близкими людьми.
«Домашнее насилие отличается тремя основными свойствами: системность (повторяемость), латентность (скрытость) и эскалация. Главная опасность насилия в том, что оно очень быстро прогрессирует», — сказала Шульман.
Спикер подчеркнула, что аналогичные меры, введенные в Казахстане, привели к снижению подобных преступлений на 35% и снижению числа убийств.
Куда бежать, когда совсем некуда
Одно из таких убежищ, о которых говорится в законопроекте, находится в Рязани на улице Чкалова, дом № 66 — это комплексный центр социального обслуживания населения «Семья». Здесь женщины, подвергшиеся домашнему насилию, вместе с детьми могут обрести не только временное убежище сроком до полугода, но и получить бесплатную психологическую и юридическую помощь.
«Центром подготовлена программа, по которой с женщинами работают психологи, юристы. Они ведут разъяснительную работу, проговаривают их права и обязанности, психолог призывает отстаивать интересы своего ребенка и себя в том числе как личности», — рассказывает директор центра Оксана Артемкина.
Психологическую помощь в центре оказывают не только матери, но и ребенку, ставшему свидетелем домашнего насилия. «Психолог работает с ним, чтобы он вырос и сформировался нормальным человеком, и потом сам не стал также относиться к своей супруге, или девочка, которая видит, как к маме относится папа, не принимала это за норму», — рассказывает Артемкина.
Для женщин, подвергшихся домашнему насилию и оказавшихся в трудной жизненной ситуации, создана группа «, а также оказывается анонимная консультация квалифицированных специалистов по телефонам:
Без суда и следствия
И хотя законопроект о профилактике семейно-бытового насилия еще не готов, но уже есть те, кто считает, что инициатива имеет «откровенно деструктивный характер». По мнению противников проекта, «закон позволит запретить гражданам общение с членами своей семьи и доступ к своему жилью по охранному ордеру (предписанию) при наличии неких „данных“ об имевшем место факте насилия в семье».
«Охранный ордер может быть выдан без суда и следствия незамедлительно при получении от любых лиц „данных“ о факте „семейного насилия“, в том числе против воли пострадавшего. Нарушение ордера грозит арестом. То есть желание супруга помириться с супругой может обернуться тюрьмой», — сообщает .
Директор центра «Семья» Оксана Артемкина считает, что необходимо в первую очередь разобраться, что является домашним насилием. «Домашним насилием бывает еще и эмоциональное, когда супруг или вторая половина использует психологическое давление, жить от этого тоже становится невыносимо в семье», — отмечает собеседница.
При этом она добавляет, что закон не сможет выделить и оградить каждую категорию. «Взять, например, семью, в которой произошел конфликт, женщина на эмоциях обратилась в полицию, написала заявление, а через два дня они с мужем помирились, но он уже с охранным ордером… В законе нужно четко обозначить, какие конкретно случаи будут под это попадать», — рассуждает Артемкина.